FAPL.ru — Английская Премьер-Лига

На первый взгляд Клаус Лундеквам – типичный бывший футболист. Вынужденно завершив карьеру из-за травмы в 2008 году, сейчас он живет на берегу моря в родной Норвегии, ловит рыбу, катается на яхте, проводит время со своей женой Ниной, двумя дочерьми и собакой по кличке Лаки. Он - преуспевающий эксперт на канале TV2, крупнейшем коммерческом вещателе в Норвегии. У него все хорошо. Но только на первый взгляд...

То, чем поделится Клаус ниже, доказывает, что эта идиллия весьма хрупка и ненадежна, и для того, чтобы было именно так, а не иначе, Клаусу и его семье пришлось пройти через два года ада – первые два года, когда Лундеквам не мог играть в футбол. Он считает, что молчать об этом нельзя.

В 1990-х скандинавские футболисты были очень популярны в Англии. Они имели репутацию надежных на поле и непритязательных за его пределами игроков с психологией, близкой английским игрокам - их и иностранцами-то считали ровно до тех пор, пока в Премьер-Лиге не появились французы. Вряд ли вы найдете игрока, который бы подходил под стереотип скандинавского футболиста больше, чем Клаус Лундеквам. Когда он переехал в 1996 году в "Саутгемптон" из "Бранна", это был никому не известный 23-летний неуклюжий центральный защитник, который очень быстро стал своим в достаточно простецком "Саутгемптоне". Мэтт Ле Тиссье описывал его так: "Он был как Алан Хансен – очень комфортно чувствовал себя у своих ворот и гораздо менее уютно – у чужих".

Гордон Страчан, тренировавший Клауса в период с 2001 по 2004 год, описал его более ярко, говоря о том, что судьи должны были наказывать Лундеквама за затяжку времени каждый раз, когда он приходил на подачи угловых у чужих ворот. "Если бы в чужой штрафной лежал труп, у него было бы больше шансов сыграть головой, чем у Лундеквама". Всего три гола, забитые Клаусом на клубном уровне намекают на то, что шотландский менеджер все же был в чем-то прав. Тем не менее, вероятность того, что он совершит что-то продуктивное у чужих ворот, совершенно точно равнялась вероятности ошибки у ворот собственных, то есть была ничтожно малой, и это было главным качеством защитника Клауса Лундеквама. Именно потому он играл до 35-ти лет в Премьер-Лиге, провел более 400 матчей за "Саутгемптон", был капитаном этого клуба и уважаемым человеком в мире английского футбола.

"Я был полон решимости показать себя с лучшей стороны". Слушая, как спокойно и размеренно говорит Лундеквам, можно понять юмор Страчана в другой ситуации, связанной с Клаусом. Как-то норвежца вынесли на носилках с поля в матче с "Лестером", и кто-то из помощников спросил у Гордона, в сознании ли Лундеквам. "У меня нет ни малейшего понятия, он так всегда выглядит", - ответил тренер. И хотя по лицу Лундеквама действительно невозможно понять, о чем же он думает, сложно не заметить нотки ностальгии и гордости в его голове, когда он говорит о "Саутгемптоне".

"То, чем я больше всего горжусь – это подписание первого контракта с "Саутгемптоном". У меня не было цели просто стать профессиональным футболистом. Я хотел доказать самому себе, что буду уместным в одной из самых сильных лиг в мире футбола - английской".

"Мне очень нравилось в Саутгемптоне – я ничего не знал об этом городе до того, как приехал туда, но там было море, а я вырос на побережье, потому для меня это был прекрасный вариант". Но было и кое-что еще, кроме моря, что удерживало Лундеквама в стане вечного борца за выживание в Премьер-Лиге.

Играя за "Саутгемптон" в период с 1996 по 2008 года, Лундеквам не понаслышке может поведать о революции в английском футболе, которая произошла за это время. "Было множество перемен – в тактике, методике тренировок, отношению к своему организму". "Изначально это был настоящий хаос – никаких диет, спортивных психологов и ученых, которые разрабатывали бы программу питания, у нас не было. Был Грэм Сунесс, который в 1996 году все еще считал, что он, будучи менеджером, может играть с нами в "квадрат", и каждый раз такие тренировки заканчивались драками. Каждую гребаную неделю!"

А после всех этих "мини-файтов" игроки шли в паб, чтобы пропустить по кружке пива или чего покрепче. "Это было частью культуры, частью их жизни. Думаю, я выиграл от того, что изначально не выделялся из коллектива, никогда не отказывался от посиделок в пабе. Ребята приняли меня очень быстро, быстрее, чем других иностранцев, и я стал частью банды". Когда Харри Рэднапп жаловался на легионеров, которые не могли адаптироваться в его "Вест Хэме", он обычно говорил: "Они даже не пьют!".

В этом плане с Лундеквамом не было никаких проблем. "С точки зрения алкоголя у нас была полная свобода. Но я никогда не чувствовал, что он влияет на мои выступления. Я знал, что должен делать, как я должен играть. Иногда я приходил на тренировки с похмельем, но такого, о чем рассказывал Тони Адамс, игравший "под градусом" в Премьер-Лиге, со мной не было. Я действительно не понимаю, как ему это удавалось".

Несмотря на некоторые особенности игры за "Саутгемптон", Лундеквам наслаждался своим пребыванием в этом скромном клубе: "Первые четыре сезона у нас был не лучший состав, но у нас был Мэтт Ле Тиссье и фантастический дух, который удерживал нас в элите. Были два или три сезона, когда мы совершали "большое спасение". Я помню сезон, когда у нас было всего девять очков к Рождеству, мы были вторыми снизу, но нам удалось спастись. Это было фантастическое чувство – после того случая мы некоторое время провели в середине таблицы, выдали несколько хороших сезонов. Но самым большим днем был финал Кубка Англии против "Арсенала" – это было нечто совершенно невероятное для меня. Вот тогда я и понял, что такое особенная культура английского боления, и что такое на самом деле – английский футбол".

Шло время, и футбол менялся, что не прошло незамеченным и для Лундеквама. "Игроки все больше стали походить на примадонн. Это больше касается легионеров, чем местных. По крайней мере, не тех парней, которые пришли из "старой школы" и все еще сами чистят свои бутсы. Когда все стало меняться, я все больше времени проводил с англичанами – Джеймсом Битти, Уэйном Бриджем. Мы ездили в Лондон, болтали с парнями из "Арсенала", и у многих французов, которые там стали играть при Венгере, было заметно самолюбование – они считали, что они лучше, чем все остальные. В конце концов, мир футболистов стал таким себе пузырем, где все заботятся об игроках, создают им тепличные условия для жизни, но все это, в конце концов, может вылиться в проблемы, ибо путь от известного футболиста к футболисту бывшему очень короток".

"Культура выпивки всегда была в английском футболе, и с ней у меня не было никаких проблем. Но в современном футболе есть еще и различные препараты, которые легко достать у приближенных к футболистам людей. В особенности кокаин – он практически в свободной продаже в этом кругу. Доступен в гораздо большей степени, чем раньше".

Лундеквам знает о чем говорит, так как его проблемы начались после завершения карьеры, и начались они именно с наркотиков, которые наложились на употребление алкоголя и психологические моменты и едва не свели норвежца с ума. "Я был травмирован в течение года. Перенес три операции на лодыжке, прежде чем понял, что это конец – моя карьера завершена. Но мне было всего 35, и я не очень горевал на самом деле. Я прошел через многое, получил признание, кое-чего добился. Но мне не хватало того адреналина, который я ощущал, выходя на поле перед тысячами зрителей. В голове поселилась огромная пустота, которую невозможно было заполнить. Я просто сидел дома или ездил куда-то отдохнуть, но все это завело меня в порочный круг, где становилось все больше алкоголя и наркотиков, пока я, наконец, не понял что попал в беду".

"Первый раз я попробовал наркотики в Марбелье. Это типичное место для этого дела – я был там с друзьями, мы пошли на вечеринку, и там был большой выбор наркотиков. Это не та вещь, попробовав которую один раз вы можете остановиться – это прилипает к вам, и далеко не каждый человек может контролировать свое пристрастие".

С того момента все пошло ужасно неправильно, но какое-то время Лундекваму удавалось соблюдать рамки приличий. Он все еще жил в Саутгемптоне с женой и двумя детьми и пытался сочетать жизнь семейного человека с недавно обретенным пристрастием к наркотикам. "Я был достаточно умен, чтобы не показываться на людях в таком состоянии – я много пил, затем принимал препараты и, в конце концов, запивал все это снотворным, просто выпадая из жизни на какое-то время".

Это продолжалось в течение шести месяцев, пока его жена не поняла, что происходит и, собрав вещи, не уехала в Норвегию вместе с детьми. По словам Лундеквама только угроза потерять семью смогла остановить его, но случилось это далеко не сразу – сначала он дошел до той черты, за которой таилось сумасшествие. "Комбинация алкоголя и кокаина дает вам сочетание тоски и паранойи. Это нечто совершенно необычное – вам кажется, что весь мир наблюдает за вами. Однажды я выкрутил все лампочки в своем доме, потому что думал, что это камеры, набросился с кухонным ножом на журналиста, а как-то ночью провел несколько часов в шкафу". Были еще несколько приводов в полицию с обвинениями в нападении на людей, но пока у Лундеквама были деньги, он мог решить все вопросы.

"Проблема была в том, что если я уж что-то делаю – отдаюсь на 100%. Так было на поле, так получилось и в моем новом "хобби". Я довел себя до такого состояния, когда понял, что пришел конец. Я решил купить билет в один конец в Рио, так как там было в достатке красивых женщин и кокаина, и собирался поехать туда для последней вечеринки. Все было оплачено, и мне повезло только в том, что я не попал в аэропорт, потому что был в бессознательном состоянии утром".

Символично, что момент прозрения наступил для Лундеквама 17 мая 2010 года, в Национальный День Норвегии. Он не поехал умирать в Рио, а решил начать новую жизнь на Родине. "Это случилось само по себе – мне стало невероятно тоскливо и грустно, и я понял, что не могу сделать этого, но и не могу продолжать жить так, как раньше. Я попросил о помощи и, к счастью, в итоге получил ее от людей, которые понимали в чем суть моей проблемы, как никто другой".

"Мне нужна была помощь от людей, которые были в похожей ситуации сами. Они знают, что это такое. Это как разговаривать с кем-то на одном языке – вот в чем разница между ними и всеми теми психологами, которые так и не смогли мне помочь. Конечно, эти люди отличные терапевты, потому что в точности представляли себе, что творится в моей голове. Благодаря им я получил свою жизнь обратно".

Пребывая в клинике, о которой только что шла речь, Клаус начал давать интервью норвежским телеканалам и обнаружил в себе умение четко выражать свои мысли и проводить анализ, благодаря чему вскоре его позвали на ТВ. Его жена и дети вернулись к нему в Англию, но там Лундеквам жить больше не хотел – гнет ужасных воспоминаний не давал ему покоя и, в конце концов, он поселился с семьей на берегу моря в Норвегии и уже два года считается одним из лучших футбольных экспертов в Норвегии.

"Я точно знаю, что есть множество неучтенных случаев, похожих на мой. Когда вы завершаете карьеру, вас поджидает ловушка, в которую очень легко попасть, потому что вы все еще хотите быть в центре внимания, жить так же как и во время активных выступлений и пускаетесь во всех тяжкие, чтобы создать иллюзию того, что вы все еще популярны".

"Я получил свой шанс и вернулся к нормальной жизни. Это привилегия, которую я получил благодаря семье и врачам, но все это, что происходит со мной и называется повседневной жизнью - очень трудная задача. Повседневная жизнь не всегда легка. Вы должны научиться мыслить категориями трезвого человека и не сорваться, чтобы не потерять остальную часть жизни. Однако я знаю, что до тех пор, пока я буду трезвым, все будет оставаться на своих местах".

"Разве это не ужасно – осознавать, что вы никогда больше никогда не пойдете на пинту пива с друзьями?", - вопрос, который завершал интервью с Лундеквамом. Ответ был таков: "Да, ужасно, но думать о том, что произойдет, если я выпью – еще хуже".

Сергей Бабарика, специально для FAPL.ru